История без слов: режиссер Сергей Землянский ставит пластический спектакль по Льву Толстому

Спектакль «Холстомер» по повести Льва Толстог о можно назвать самой ожидаемой и интригующей премьерой нового сезона в Иркутском драмтеатре им. Н.П.Охлопкова. В интерпретации столичного режиссера-хореографа Сергея Землянского история старого мерина будет рассказана без единого слова — языком пластики. При этом жанр постановки далек от балета и современной хореографии. Скорее его можно назвать пластической драмой, в которой каждый жест рожден эмоцией, чувством или каким-то иным движением души. О своем редком творческом методе и предстоящей премьере режиссер рассказал нашей газете.

— Сергей Юрьевич, как артисты, которые привыкли работать со словом, откликаются на ваши задумки?

— Видно, что они работают с ажиотажем. Приходят заранее и остаются после репетиций, чтобы что-то доработать. Я труппой очень доволен. Начали работу с того, что я рассказал артистам, на каком языке мы будем разговаривать со зрителями. Мне важно было перестроить их с вербального театра на невербальный, научить понимать свое тело.

— Как у вас возникла идея ставить пластические спектакли в драматическом театре, а не в музыкальном, где есть подготовленные танцовщики?

— Мне не интересно работать с профессиональными танцовщиками, потому что не каждый из них может прочувствовать и сыграть историю. Не станцевать ее, а именно прожить, чтобы зритель подключился к ней и начал сопереживать.

— Когда вы пришли к такой режиссерской концепции?

— Шесть лет назад, поставив «Материнское поле» по Чингизу Айтматову в Театре имени А.С.Пушкина в Москве. Тогда меня озарило, что можно передать всю эту историю через телесную выразительность, не используя текст. Ведь слово рождает жест, взгляд, движение. С этого спектакля начался мой путь, и в итоге за шесть лет сделано уже 15 спектаклей.

— Как сложилось ваше сотрудничество с Иркутским драмтеатром?

— Заместитель директора по общим вопросам Андрей Стрельцов связался со мной через социальные сети в сентябре прошлого года, и все закрутилось. В апреле я уже приехал делать кастинг. Посмотрел труппу и согласился.

— Вы часто ездите по стране и миру?

— Да, часто. Недавно у меня была премьера в Тель-Авиве. Это интересный опыт, и результат всегда разный, ведь ты не знаешь, чего ожидать от того или иного театра, труппы, артиста, ментальности. Это всегда взаимный обмен, каждый раз я создаю для труппы свой язык, какое-то новое дыхание и беру что-то новое для себя.

— Чья была идея взять именно это произведение?

— Это предложение директора. Перечитав «Холстомера», я подумал, что в нем есть интересные образы и при инсценировке могут проявиться какие-то новые смыслы.

— Очень сложно представить, как же можно поставить это произведение без слов…

— Это не первое мое обращение к Льву Толстому. Два года назад в академии у Никиты Михалкова я делал роман «Воскресение» без слов. Спектакль до сих пор стоит в репертуаре Государственного театра киноактера. Поэтому со Львом Николаевичем в этом плане мы уже знакомы.

— Вы подбираете хореографический язык и музыку под каждого автора индивидуально?

— В целом — да. Понятно, что у меня сложилась некая общая стилистика и, посмотрев тот или иной спектакль, зритель сможет понять, что его поставил я. Но к каждой новой работе пишется авторский саундтрек, ведь от звука многое зависит. Музыка к «Холстомеру» будет готова дня за два-три до премьеры, потому что она создается в процессе репетиций.

— Кто пишет музыку и делает декорации к спектаклю?

— Костюмы и сценографию создает главный художник Театра им. Е.Вахтангова заслуженный художник РФ Максим Обрезко в. Авторский трек создает Павел Акимкин . Художник по свету — Александр Сиваев . Инсценировку и либретто для зрителя пишет драматург Раса Бугавичуте-Пеце .

— Почему в своих спектаклях вы совсем отказываетесь от слов?

— А зачем они? В жизни столько слов, что порой от них устаешь. Кроме того, с помощью слова можно легко обмануть, а тело никогда не врет. Я же рассказываю пусть и выдуманные, но правдивые истории.

— Но современная хореография часто грешит тем, что, даже зная фабулу, не всегда понимаешь, что происходит на сцене.

— Это проблема современной хореографии, потому что там танец создается ради танца. Я же полностью отказался от этой «плаституции», как я это называю. И мне кажется — пока наши хореографы будут двигаться в этом направлении, копируя Запад, не прибегая к литературе, драматургии, режиссуре, чтобы выстраивать партитуру спектакля, все это будет выглядеть печально. Потому что в этом нет развития, а оно возможно лишь в синтезе. По этой причине я сознательно ушел из чистой хореографии — мне стало скучно.

Начал работать с драматическим театром, ведь там есть какое-то нутро, жизнь, азарт. Не только тело, не только форма, а история, которая стоит за этим. И мне не важно, насколько у них может подниматься нога, или будет вытянут носочек, или как они чисто делают пируэты. Потому что это всего лишь оболочка, фантик. Да, он может быть красивым, великолепным, но что внутри? Вот это важно, тогда в этом есть какая-то энергия, сила, убедительность. Ведь поворот головы — это уже хореография. Важно, как ты стыкуешь эти движения.

— И это будет понятно зрителю?

— Да, потому что мы считываем эти коды подсознательно. Это психофизика, которая больше срабатывает на подсознании и животных инстинктах, о которых мы забыли.

— Но вы не называете ваше творчество современной хореографией?

— Нет, это не contemporary dance. Мы отстали от этого процесса на 80 лет, но все равно пытаемся догнать и скопировать. Но то, что сейчас там актуально, мы не можем адекватно поставить, потому что не прошли этот путь. Я даже не могу сказать, что делаю танец, поскольку это понятие сейчас размыто. Что такое танец? Два притопа, три прихлопа, уличные направления, хип-хоп, народные пляски? Современная хореография, куда сваливается все непонятное? Поэтому я делаю не танец, а литературу без слов. Артисты могут просто ходить по сцене, но мне гораздо интереснее, что стоит за этим движением, что они внутри переживают, проигрывают, создают. Они рождаются, умирают, любят. Мне же интересен прежде всего процесс создания, когда ты видишь, как трансформируются твои артисты, как они превращаются в других людей.

— Но как передать, скажем, чувства лошади?

— Холстомер — это больше характер, какая-то судьба, мудрость. Что такое конь? Что вы чувствуете, когда общаетесь с ними?

— Возможно, силу, мудрость, наверное, даже снисходительность…

— Я бы сказал, что лошадь — это личность. Это не кролик, не курочка. Лошадь и убить может. История у нас больше притчевая, ведь у Толстого это целая судьба. В какой-то момент ты не знаешь даже, кто больше личность — человек или этот старый мерин, который прожил такую жизнь. Каждый сам ответит на этот вопрос.

Фото предоставлено драмтеатром

Иван Сказкин
 
По теме
photo_2024-03-18_09-55-12 - ОГАУЗ ГИМДКБ Пожарно-тактические занятия по теме «Тушение пожара и проведение аварийно-спасательных работ в зданиях медицинских организаций» прошли в Ивано-Матренинской детской клинической больнице с 13 по 16 марта,
ОГАУЗ ГИМДКБ
Проблемам наиболее подвержена костно-мышечная система человека Почти две трети сотрудников различных компаний попадают в желтую и красную группы здоровья, им рекомендуется обратиться за консультацией к врачу.
IrkutskMedia.Ru
«Семья –маленькая вселенная» - Отдел по развитию культурной сферы и библиотечного обслуживания 15 марта в Центральной городской библиотекпрошёл городской конкурс юных поэтов и прозаиков «Семья – маленькая вселенная», участники конкурса,
Отдел по развитию культурной сферы и библиотечного обслуживания
В городской библиотеке имени Светланы Кузнецовой работает виртуальный концертный зал - Администрация г. Бодайбо Проект был реализован в рамках национального проекта «Культура». На сегодняшний день в Приангарье на базах учреждений культуры созданы 17 виртуальных концертных залов.
Администрация г. Бодайбо