«Как это прекрасно — отдавать…»

Морихиро Ивата — японский виртуоз на российской земле

Этот человек излучает какой-то внутренний душевный свет. Причем это было замечено не только мной. Казалось бы, он ничего не делает, чтобы перед нами «сиять». Напротив. Он очень скромный, как, впрочем, и подобает настоящему японцу, очень сдержанный, спокойный, приветливый. Очень талантливый, глубокий, щедрый на доброту, не слишком разговорчивый, предпочитающий созерцание мира и восторг перед ним пустым разговорам ни о чем. Он попал в Россию, когда ему было девятнадцать, перед самой перестройкой. Его отец, сам артист балета, мечтал, чтобы сын учился искусству балета именно в России.

Представляем нашим читателям Морихиро Ивата — лауреата и призера многочисленных международных конкурсов, в прошлом солиста Большого театра, а ныне художественного руководителя балетной труппы Бурятского государственного академического театра оперы и балета имени Г.Цыдынжапова, гастроли которого только что прошли в Иркутске с большим успехом.

— Ваш танец на песню Владимира Высоцкого «Всё не так»  просто бередит душу своей пронзительностью, искренностью, эмоциональным выплеском. Как и в прошлом году, так и на этих гастролях вам кричали за него «Браво!» Да и не только за него. Долгие аплодисменты звучали и за танцы, которые вы поставили как хореограф, — «Восхождение на Фудзияму»,  композициям «Клен», «Другая жизнь», «Карма», «Юки», «Лунный свет»… Какая-то зрительница, не досидев до финала спектакля, сразу после исполнения «Высоцкого» в порыве благодарности помчалась вручать вам букет, потому что ее переполняли чувства. Во всех ваших работах есть душа.

— Я стараюсь не просто технично исполнить, поклониться и уйти за кулисы. Нужно прожить. Нужно отдать людям энергию, оставить  какой-то свет, который еще потом будет долго греть. За этим люди и приходят в театр. А это всегда огромный труд, физический, моральный. Слабые в балете не выдерживают, нагрузки колоссальные. Но зато, я считаю, это одна из самых благородных профессий, грациозных, гармоничных. Сколько  наслаждения зритель получает, сколько красоты, эстетики…

— Как вы пришли к балету, почему выбрали его?

— У меня семья балетная. Отец, Коуичи Ивата, бывший артист балета. Учился у знаменитого репетитора Большого театра Алексея Варламова. Это был изумительный педагог. Когда-то он приехал в Японию преподавать там мальчикам и девочкам, обожающим это искусство. Потом мой отец создал свою балетную школу «Ивата-балет скул».  Мама тоже там преподает. Моя сестра там начинала заниматься. Поэтому с самого раннего возраста я жил в атмосфере танца. С девяти лет начал заниматься системно. Правда, был сначала не очень серьезным учеником, прогуливал занятия.

— А папа с мамой, наверное, этим не были довольны?

— Строгости не было. Мне давали свободу.  Когда исполнилось 16 лет,  я участвовал в балетном конкурсе и встретил друзей, которые к тому времени очень серьезно занимались балетом. Меня они как-то зажгли, я получил от них импульс. После этого  изменился и стал серьезней. В 17 лет я получил первую премию на всеяпонском конкурсе, а  к тому времени в Токио открывали советский балетный институт, и в него были приглашены педагоги из московского хореографического училища, из киевского… Это были ведущие педагоги Советского Союза того времени: Сырова, Калинченко, Кузнецова, Пестов, Соловьева, Бондаренко — он потом был моим педагогом в Московском хореографическом училище. Это имена в мире балета.  Они приезжали на три месяца, преподавали, потом уезжали. Я там учился два года, а после окончания мне дали возможность приехать и учиться в Москве. Это был 1989 год. Я очень долго ждал визу, уже и учебный год начался, наступил октябрь, ноябрь… И наконец, к концу года я ее получил. Виза была открыта с 1 января 1990 года,  и я мог ехать. Я сходил в пагоду, помолился, сел на самолет и полетел в Москву.

В общей сложности я проучился в Московском хореографическом училище полтора года в классе Александра Федоровича Бондаренко. Ректором была педагог, очень уважаемый человек, в прошлом известная балерина Софья Головкина. После выпуска из училища меня пригласили танцевать в труппу «Русского балета» под руководством Вячеслава Гордеева. В его труппе познакомился с будущей женой Ольгой, тоже балериной. Она сама из Перми. В 1995 году родилась дочь.

Через какое-то время я ушел из труппы. Дело в том, что приходилось постоянно быть в разъездах, а мне хотелось побольше уделять времени  семье. Я искал работу. Хотелось, конечно,  в Большой.  Какой артист не мечтает там работать. А с началом перестройки везде было неспокойно, нестабильно. Страна переживала тяжелые времена. В Большом один руководитель сменял другого. Но вот в один прекрасный момент директором стал Владимир Васильев, а худруком балета Вячеслав Гордеев, у которого я танцевал раньше. Меня взяли сначала стажером на год, а с 1996-го я стал солистом Большого театра. Работал там 17 лет.

— Наверное, весь балетный репертуар перетанцевали?

— У меня специфический рост, который не позволял танцевать все роли, которые бы мне хотелось. Тем не менее я танцевал много. Партия шута в «Лебедином озере», партия шута в «Ромео и Джульетте», Золотой божок в «Баядерке», Китайская кукла в «Щелкунчике». Были современные балеты, главная партия в балете «Балда», который ставил Владимир Васильев. В «Чиполлино» танцевал заглавную партию, в «Коньке-горбунке», был авангардный балет «Болт» Алексея Ратманского, там у меня была роль озорного мальчишки Ивашки.

С Ратманским  интересно было работать, у него свой язык. Он приверженец западной театральной хореографической школы. Но для артиста это интересно, это новый опыт, новые ощущения, новый взгляд. Я, конечно, воспитан классической школой, и для меня классика — это все, основа основ. В современном балете преобладает техника, зрелищность, а классика — это глубочайшие традиции и культура. Я приверженец классики, вырос на русском классическом балете, им сформирован.

— Вы  три года руководите балетной труппой. Какова ваша оценка ее сегодняшней формы, состояния?

— Считаю, что труппа выросла, у нее появилось какое-то новое дыхание, стимул. Вообще, последние три месяца они какими-то другими стали. Мне очень нравится с ними работать. Я привык работать много. Так заложено моими педагогами. Я не устал. Сейчас наступил самый интересный момент. До этого было вхождение, притирка, когда я ставил артистам фундаментальные  задачи. Сейчас лед тронулся. Они многое уяснили. Откликнулись. Согласились. Нужно в любом деле, чтобы оно получилось, быть единомышленниками. 

Мы вам привезли премьерный балет «Баядерка», он прошел в Улан-Удэ 15 мая. Многие отмечали  хорошую подготовку труппы, слаженность, красоту, эмоциональность. Хореография Петипа, но я чуть-чуть подредактировал, немного сократил.

У нас работают несколько балерин из Японии.  После этих гастролей  Мидзуки Уэно, Наталья Алексеева и с ними как партнер Булыт Раднаев едут на международный конкурс в Каире. Едут еще  двое  артистов балета, тувинцы, они пока студенты, учатся в хореографическом училище – Субудай Хомушку и Субедей Дангыт. Они очень талантливые и перспективные ребята. Хотя они второкурсники, но в работе себя уже показали прекрасно. Надеюсь, после училища придут к нам работать.

— В Иркутске на спектакли вашего театра был большой спрос, на «Баядерку», на «Лебединое озеро», «Дон Кихот» сразу все билеты раскупили, на «Тоску», на «Аиду». Очень хорошо встречен детский спектакль «Буратино». «Лебединое озеро» — вообще визитная карточка русского балета. С ним, я знаю, вы едете в Японию. Вы сами предложили это название?

— Они сами его выбрали. Все-таки это русская классика, имя и репутация  которой давно в мире известна. Я хочу немного поменять хореографию, акценты  новые расставить, это коснется первого и второго актов, а третий и четвертый оставлю неизменным. Балет получит новое дыхание. Я сам, когда смотрю классические балеты, получаю наслаждение. Все в них прекрасно: и музыка, и хореография, декорации, и внутренняя драматургия заложена, технические моменты, линия рисунка, все тончайшие нюансы соблюдены.

— А кто в балете для вас наиболее яркие личности?

— Несомненно, Юрий Николаевич Григорович. Это гигант. То, что он сделал, что дал миру, какую школу, каких учеников, это трудно переоценить. Конечно, Владимир Викторович Васильев. Это вообще солнечный человек. «Он создает счастье» — так о нем говорят те, кто его близко знает. Когда люди думают о нем, на лице невольно появляется улыбка. Он так  великолепно танцевал, он так умеет хорошо рассказывать, показывать, так умеет читать стихи, и общение с ним — это праздник.

Также Михаил Леонидович Лавровский, Борис Борисович Акимов — педагог, я у него в Большом театре  учился. Это человек-легенда.  Мне кажется, я научился танцевать благодаря ему. Мой педагог в училище, ныне покойный Александр Федорович Бондаренко. Он дал мне основы, заложил фундамент. Благодаря ему я до сих пор танцую, а мне уже 41… Я считаю, что он просто гений. У него невероятное терпение было, любовь к ученикам, видение пространства. Я его часто вспоминаю.

Софья Николаевна Головкина. Люди считают, что она была чересчур строга, а я думаю, что это любовь к тому делу, которым занимаешься, а отсюда требовательность и бескомпромиссность. Она не нянчилась с учениками, не сюсюкала, она учила детей танцевать, а кроме этого, вкладывала в них духовность. Она создала систему, школу, и теперь училище, которое было всей ее жизнью, заслуженно носит ее имя. Этими людьми я всегда буду восхищаться.

— А среди японских артистов есть такие люди?

— Это мой папа в первую очередь.  Когда он создавал свою балетную школу, он не стремился заработать на этом, он не бизнесмен. Он всегда занимался  чистым творчеством. Он в меня вложил основной фундамент духовности танца, что надо через свое сердце прийти к образу и выразить его. Бондаренко продолжил эти основы. Ну а кого-то назвать еще конкретно затрудняюсь. В Японии таких гигантов балета, как, к примеру, Григорович, нет. У нас нет традиционной школы балета, как в России, нет такой огромной  истории развития этого вида искусства. Я даже как-то обратился с этим вопросом к премьер-министру Японии, ведь у нас нет закона, где можно совмещать общеобразовательную школу со специальным образованием. «А нельзя ли закон поменять или внести дополнение?». «Нельзя», — ответил он. 

Но я с этим не согласен. Законы делают люди, и люди их могут изменять, улучшать, совершенствовать. Если для людей это нужно,  почему нельзя это сделать. Есть много желающих способных детей, которые хотят учиться балету профессионально.

— А насколько балет  развит в Японии, популярен?

— Сейчас стал очень популярен. И что интересно, такое новое направление — балет после тридцати.

— А не поздновато?

— Конечно. Это просто уроки балета. Увлечение. Удивительно, но теперь в какой российский город ни приезжаешь, везде японцы работают, на международных конкурсах много японцев выступает. Такого раньше не было. Жаль, что в Японии нет системного обучения балетной хореографии. Многие занимаются для себя,    бывают на гастрольных спектаклях, когда привозят балеты в Японию. А постоянных театров со своей труппой, репертуаром нет. Есть театры одного спектакля, когда репетируют одно название, потом выпускают, неделю-две показывают, пока есть спрос,  потом снова ничего нет. Это чисто американский способ существования, без государственной поддержки, все на частные средства.

Такого театра, как в России, нет нигде. Это потрясающий опыт, колоссальный просто, когда государство тратит на поддержание театров такие огромные деньги. Мы вот жалуемся на то, что мало платят артистам, еще  какие-то претензии, но если российские театры  сравнить с японскими, например, с американскими, то там вообще государство ничего и никого не содержит, художник сам должен содержать себя. Просто здесь к этому привыкли и считают как само собой разумеющийся факт, а вот если порассуждать, пофантазировать о том, что  государство сбрасывает с баланса все искусство, — выживет ли искусство без государственной поддержки? Думаю, что нет. Поэтому надо ценить то, что имеют российский театр и его зрители.

— А вы семью перевезли из Москвы в Улан-Удэ?

— Нет, пока не получается. Живем на два города. У супруги там работа. Она занимается педагогикой, преподает хореографию  в детской школе искусств имени М.А.  Балакирева. И еще в обычной школе ведет  балетную студию «Арабеск». Дочки наши уже взрослые. Старшей, Маше, двадцать лет. Она работает в Москве, в балетной труппе, и очень много гастролирует по миру. Младшая, Алиса, ей 18 лет, окончила  школу в этом году, хочет быть звукорежиссером. Возможно, будет во ВГИК поступать.

— А как вы относитесь к мысли, что все, сделанное человеком в жизни, хорошее и плохое, возвращается?

— Согласен, с человека за все спросится. Ничто в жизни  не исчезает, не уходит и не приходит само по себе, во всем есть свое предназначение, свой высший смысл. Если ты сам делаешь кому-то добро, испытываешь в этом потребность, хорошо. Значит, душа твоя красива. Человек должен постоянно работать над своей душой, совершенствоваться.

Однажды у меня был разговор с  ламой  в бурятском дацане.  «Культура человеческая, — сказал он, — сначала резко поднимается, происходит всплеск, потом долго опускается, до дна доходит, потом опять начинается медленный подъем». То, что в самом деле происходит с обществом сегодня, так называемое его падение, нивелирование нравственных ценностей, морали и т.  д., это, по их учению, только середина, значит, общество и далее будет катиться все ниже, а потом начнется возрождение. Так уже было в мировой истории.

— Вы уже освоились в Улан-Удэ? Полюбили город?

— Я там очень хорошо себя чувствую. В этом году впервые в жизни взял учеников. Теперь преподаю в училище. У меня четыре мальчика. Когда  я их взял, все сомнения не оставляли: смогу ли? Я утром очень плохо встаю. Рано не могу просыпаться. А занятия начинаются рано. А когда их взял, будто что-то внутри сработало, сам начал просыпаться, автоматически, чуть свет — бегу к ним на занятия. Не ожидал от себя.

Они молодцы. Не думал, что от них будет такая отдача. Им по 15—16 лет. Они светлые. Любят эту профессию самозабвенно. Я даю им очень большую нагрузку. В этом возрасте они формируются как личности, это даст им определенный багаж. Я получаю много энергии от них, может, даже больше, чем они от меня. Я их люблю, но баловать не позволяю. Они мне даже образ жизни выровняли из нездорового, когда я допоздна читал или сидел за компьютером, в очень здоровый. Теперь рано ложусь, рано встаю, веду очень правильный режим дня.

У меня есть хороший друг в Улан-Удэ, он как-то хорошую фразу мне сказал: «Я очень рад за тебя. Наконец-то ты можешь отдать долг педагога». Действительно. Я же танцую на том материале, который в нас вложили наши педагоги, например Бондаренко. Но он живет во мне, его энергия живет, его мастерство, его уроки, его знания, опыт, которые он вложил в меня. И теперь не то что я просто кому-то что-то подсказать могу, подправить, я должен передать его школу. Это и есть традиции, эстафета,  когда один человек передает то, чем мастерски владеет, другому, а тот несет ее дальше…Так рождается преемственность, и ушедшие педагоги продолжают жить в своих учениках. И когда я взялся за преподавание, мне это так понравилось, так это прекрасно — отдавать…

Беседовала Лора Тирон, «Байкальские вести».

Фото Ирины Новожиловой.

На фото: Морихиро Ивата — сдержанный, спокойный, приветливый;

«Всё не так». Танец на песню Владимира Высоцкого ;

В «Гопаке» советского классика Ростислава Захарова

 
По теме
«Контрасты»: когда в песнях живёт душа - Администрация Шелеховского района Сложно представить культурную жизнь города и района без «Контрастов». Выступления коллектива украшают многие мероприятия, заряжая публику своей особенной энергетикой, эмоциональностью и искренностью.
Администрация Шелеховского района
Разговор о родном городе Усолье-Сибирское (12+) - Городская ЦБС Каникулы в библиотеке – это всегда интересно, весело и познавательно. Особенно если речь идет о том, что по-настоящему волнует – об истории своей малой Родины, о месте, где ты родился и живешь, где находятся твои корни.
Городская ЦБС
Сибирская проза языком хореографии - Газета Шелеховский вестник На втором Всероссийском театральном фестивале им. Валентина Распутина, который прошёл в Иркутске с 15 по 21 марта, молодёжный ансамбль песни и танца «Алтай» из Барнаула показал постановку,
Газета Шелеховский вестник