Единство противоположностей: «Иркутск» в гостях у Сергея Шмидта и Екатерины Вырупаевой

Он — потомственный иркутянин, она родом из Украины, много лет назад приехала с родителями на БАМ. Он — убежденный урбанист, она с ностальгией вспоминает далекое Запорожье, родной деревянный дом и огород. Он признается, что в душе остался мальчишкой и способен на безрассудство, она вносит в его жизнь необходимую для стабильности долю равновесия. Их семейные отношения — живое олицетворение философского постулата о притяжении противоположностей.

Знакомство в «Живом журнале»

Сергей Шмидт — в городе Иркутске человек известный.  Политолог, блогер, радиоведущий, преподаватель вуза. Про себя говорит: «Я типичный холерик!» В самом деле, темперамента Сергею не занимать, и гнуть свою линию он будет, невзирая на авторитеты, мнение окружающих и опасность быть непонятым.

С.Ш.: Я родился в семье, состоящей из пяти химиков. Оба моих родителя — химики, плюс бабушка, старший брат и  жена брата. Из них трое — доктора химических наук. Но в семье, как говорится, не без урода. Довольно рано я увлекся изучением истории, и тогда же выяснилось, что я, вопреки ожиданиям родных, откровенно тяготею к гуманитарным наукам. Слабая надежда на мое исправление забрезжила у отца, когда в старших классах я увлекся философией, а многие философы в СССР, как известно, вырастали из физиков. Но я вновь изменил вектор интересов, когда в старших классах начал всерьез изучать классическую литературу и литературную критику. Это навело меня на мысль заняться журналистикой. Был конец 80-х, я уже пробовал писать и однажды, в 16-летнем возрасте, даже направил в газету «Восточно-Сибирская правда» открытое письмо, адресованное Валентину Распутину, Юрию Бондареву и Виктору Астафьеву

Екатерина Вырупаева тоже фигура медийная — историк по образованию, она давно работает журналистом в информационном агентстве. Увлеченно пишет о политике, в том числе в соцсетях. Фотографирует пейзажи. Читает книги по психологии. О характере Катерины с уверенностью можно сказать — ровный, нордический.

Е.В.: Мы с Сергеем познакомились благодаря «Живому журналу» больше десяти лет назад, как раз на пике популярности «ЖЖ». И это несмотря на то, что мы окончили исторический факультет госуниверситета почти в одно время — Сергей учился на курс старше. Я читала тексты, которые он писал для «Живого журнала», и понимала, что разделяю его взгляды, они мне близки и понятны.

Кстати, открытое письмо подростка Сергея Шмидта, адресованное корифеям советской литературы и опубликованное в конце 80-х в «Восточке», было посвящено защите рок-музыки, и называлось оно «Зачем ссорить поколения?».

С.Ш.: Как все люди, чья юность пришлась на период расцвета русского рока, я не воспринял тогда позицию советских классиков, обратившихся к нации с открытым письмом о вреде рок-музыки. Отвечая им на страницах газеты, я развил мысль о том, что рок — это тоже часть нашей культуры, в качестве примера привел творчество группы «Аквариум» и в итоге интеллигентно намекнул, что, мол, не надо писать о том, в чем вы не разбираетесь. В общем, это было довольно самоуверенно.

Главный ресурс семейной жизни

Корр.: Тем не менее в университете ты получил диплом историка, а не журналиста. Что-то пошло не по плану?

С.Ш.: Отцу все-таки удалось повлиять на выбор моего жизненного пути. Я уже направил было свои стопы в сторону филфака, где работало отделение, готовившее журналистские кадры, когда папа призвал меня на беседу. Он очень внятно сформулировал: «Писать тебя все равно никто не научит, потому что этому научить невозможно. Но если уж ты не хочешь получить нормальное образование — химическое или физическое, то получи хотя бы самое нормальное образование из гуманитарных, историческое». Этот совет был дан в рамках парадигмы: сейчас, когда ты еще ничего в жизни не понимаешь, просто сделай как я говорю, а потом, когда начнешь понимать, скажешь спасибо. И он оказался абсолютно прав.

Справедливость этих слов подтвердилась и на примере Екатерины.

Е.В.: Я никогда не помышляла о журналистике. Все мои детские мечты были связаны с археологией. Мне очень нравилась античная история, неразрывно связанная с Крымским полуостровом. Но во время учебы в университете я вдруг осознала, что не хочу быть археологом, что мои представления об этой профессии были не более чем юношеской фантазией. Нельзя сказать, что я, как Сергей, начала писать по зову сердца. В 90-е годы приходилось туго: работала педагогом, подрастала маленькая дочь, денег не хватало… Кто-то из знакомых посоветовал начать писать для информационного агентства, куда набирали сотрудников. Я попробовала — и поняла, что это мое, что мне интересно этим заниматься.

По признанию Сергея, который сотрудничает со многими масс-медиа и пишет в соцсетях, Екатерина — его самый строгий редактор и критик, наделенный редким природным чувством такта.

С.Ш.: Меня часто материал эмоционально захватывает настолько, что я могу перейти некую условную грань политкорректности. И, если Катя высказывает по поводу того или иного моего текста критические замечания, я безоговорочно его правлю или что-то убираю. В этом смысле я очень доверяю ей. Она осуществляет, как я это называю, карательную редактуру.

Е.В.: Пространство публичности требует карательной редактуры. Эта функция в нашем случае взаимная. Она позволяет дать объективную оценку своему творчеству, посмотреть на себя как автора критически. К сожалению, сегодня многим людям, пишущим в соцсетях, этого критического взгляда очень не хватает.

С.Ш.: Я, кстати, никогда не мог понять, почему люди не пользуются таким ресурсом семейной жизни, как возможность получать внешнюю критическую оценку от человека, который точно не будет высказываться из соображений уязвленного самолюбия, зависти, корысти или чего-то еще. Именно семейная жизнь предоставляет возможность внешней непредвзятой оценки, и мудрый человек будет этим пользоваться.

И для Сергея, и для Екатерины это второй брак. У обоих уже взрослые, самостоятельные дети, с которыми у них складываются вполне родственные, дружеские отношения. По утверждению всех, кто близко знаком с семьей Шмидтов, Катя очень похожа на маму Сергея — и внешне, и по характеру. В этом смысле они могли бы служить прямым подтверждением тезиса Зигмунда Фрейда о том, что со времен царя Эдипа мужчина стремится выбрать жену, похожую на мать.

Создать собственную картину мира

Корр.: Так или иначе, но вы не пожалели, что в свое время получили в классическом университете именно историческое образование?

Е.В.: Я училась с удовольствием. У нас был очень амбициозный курс, и, как ни странно, многие мои однокурсники состоялись как раз в качестве журналистов. Вместе со мной учились Александр Гимельштейн , ныне главный редактор газеты «Восточно-Сибирская правда», Дмитрий Люстрицкий , который сегодня является главредом правительственной газеты «Областная», известный в Приангарье обозреватель Галина Солонина . Главное, что дал мне истфак, это система знаний, кругозор, понимание процессов, происходящих в обществе. Для человека, пишущего о политике, это важно. А научиться писать или делать программы для радио и телевидения можно только в редакции. Этому действительно не научишься в вузовской аудитории.

С.Ш.: Я пришел на факультет в 1988 году, на самом истоке разрушения СССР. Спустя год я уже понимал, что происходит. И стремительный распад страны, в которой я родился, не был для меня неожиданностью. Исторические парадигмы исчезали на глазах. И на втором курсе мы, студенты, уже чувствовали, что далеко не все преподаватели понимают, чему нас учить. Уже позднее, в начале 90-х, кто-то из педагогов выбрал либеральную интерпретацию истории, кто-то консервативную. А тогда, наблюдая за преподавателями, я обратил внимание, что в ситуации этого смятения на факультете выделялись люди, у которых происходила внутренняя интеллектуальная работа. Они пытались создать что-то свое, сформулировать собственные взгляды на факты, процессы, события, личности. И это было, пожалуй, основное, что я вынес из пяти лет обучения. Я не мог вынести оттуда знания, потому что «знаниевая» картина рухнула в одночасье. Но я вынес главное: в ситуации распада картины мира человек должен пытаться сконструировать собственные взгляды и собственные представления.

Корр.: В одном из интервью жена известного актера и театрального деятеля Александра Калягина — актриса Евгения Глушенко, посоветовала женщинам, которые выходят замуж, определиться, в каком возрасте они «усыновляют» своего мужа. Что ты, Катя, сказала бы по этому поводу?

Е.В.: На мой взгляд, Сергею где-то не больше двадцати. Это возраст крушения авторитетов и выстраивания своей жизненной линии. Ему вообще свойственно мальчишество — в хорошем понимании. Что касается бытовой стороны жизни, то в этом плане он человек очень зрелый. Рядом с Сергеем я, пожалуй, впервые в жизни чувствую себя вполне защищенной. Сережа очень сильно изменил мою жизнь. И с ним у меня нет необходимости, как раньше, взваливать на себя все заботы и тащить, как это делают многие женщины в России. Он в этом смысле напоминает мне моего папу, который всегда брал ответственность на себя. Так что ни о каком «усыновлении» речь не идет, скорее наоборот.

С.Ш.: Этот посыл надо разделить на две составляющие: есть детский инфантилизм, связанный с желанием отобрать все игрушки в песочнице, и есть то, что принято называть мальчишеством, связанное с потребностью что-то сделать из себя, создать себя собственными руками, что-то собой представлять. И то и другое происходит до двадцати лет. Но это разные состояния.

Хаос или порядок?

Корр.: А среди твоих друзей много мужчин, которые стремятся создать себя собственными руками и что-то собой представлять?

С.Ш.: Жизнь так сложилась, что по-настоящему близкие мне друзья либо не дожили до этих дней, либо уехали из Иркутска. Но, так или иначе, все они обладали и обладают этим юношеским желанием состояться.

Корр.: Многие не пережили 90-х, многие уехали за рубеж или в Москву и Питер. Это, к сожалению, довольно типичная ситуация для поколения, взрослевшего на изломе советской истории. Однако все чаще сегодня можно услышать ностальгию по лихим годам…

С.Ш.: Я полностью разделяю высказывание французского мыслителя Поля Валери о том, что есть два ада на земле: один называется порядком, а другой — хаосом. Наше поколение застало ад советского порядка и затем попало в ад хаоса 90-х годов. Я лично с большой теплотой вспоминаю 80-е годы и нулевые, когда общество находилось в переходных состояниях. Видимо, наиболее приспособленным для жизни является или процесс создания нового порядка, или переход от порядка к хаосу. Сейчас мы по всем признакам вошли в полосу нового порядка. Об этом можно судить хотя бы по тому уровню бюрократизации, которого достигло вузовское образование: необходимость заполнять колоссальное количество бумаг убивает всякое творческое начало.

Корр.: А если бы тебе предложили выбрать между хаосом и порядком, в какое время ты захотел бы жить?

С.Ш.: По сути, ты спрашиваешь, что лучше — сталинизм или гражданская война. Но, невзирая на то, что ты используешь в данном случае прием ложной альтернативы, все же отвечу…

Я вырос в семье, где и мама, и отец — дети репрессированных. С очень маленького возраста я много знал про то, что происходило в стране в 30-е годы прошлого века. Считал и считаю Иосифа Виссарионовича Сталина плохим человеком. Но если выбирать между сталинизмом и гражданской войной, то это единственный случай, когда я могу сказать, что гражданская война — хуже. В этой связи убедительно звучит версия ответа писателя Дмитрия Быкова на вопрос, который, кстати, с детства меня тоже интересует: почему Сталин разрешил опубликовать роман «Тихий Дон»? А Сталин таким образом показывал: если не будет меня, то вы попадете вот в это. В «Тихом Доне» всё против правил, не только потому что главный герой — белогвардеец, а потому что там всем плохо – и красным, и белым. Оценив литературный талант автора, Сталин намекает обществу, во что оно превратится, если здесь не будет его власти. Поэтому люди, вспоминая хаос, интуитивно тянутся к порядку. Но альтернатива от этого не перестает быть ложной.

Корр.: А при многообразии твоих интересов что все-таки является приоритетным — преподавательская работа, журналистика, соцсети?

С.Ш.: Основная моя деятельность связана с историческим факультетом ИГУ. Я окончил вуз в 1993 году, и у меня было к этому времени совершенно четкое понимание, что я не обладаю даром предпринимателя. Абсолютно убежден, что заниматься бизнесом — это такой же дар, как писать стихи. И, когда почти все мои однокурсники занялись коммерцией, я, четко зная, что не занимаю чужого места (а для меня это важно), поступил в аспирантуру. Сейчас преподаю дисциплины, в основном связанные с политологией.

Я — иркутянин

Корр.: А твоя тяга к публицистике, которая так ярко проявилась в 16-летнем возрасте, судя по всему, с годами только усилилась?

С.Ш.: Привычка к ежедневному письму у меня существует с 15 лет. Когда не было компьютера, я писал в тетрадке что-то типа эссе — мысли, впечатления, наблюдения. В 2004 году я завел блог в «ЖЖ» и начал писать уже не только для себя. Затем меня стали приглашать писать для СМИ, некоторое время я вел программу на телевидении. Три с половиной года назад директор агентства «КП — Байкал» Станислав Гольдфарб предложил поучаствовать в проекте «Радио «Комсомольская правда». Это показалось мне интересным, и я согласился. За эти три с половиной года у нас в студии побывали практически все известные в Иркутске люди, и мы в прямом эфире обсудили практически все актуальные для города темы.

Корр.: А кстати, что для вас значит Иркутск? Не возникало желания, подобно многим нашим известным землякам, уехать отсюда в столицу?

Е.В. : Для меня всегда точкой притяжения был Байкал. Я Иркутск полюбила, наверное, года четыре назад. Мне всегда здесь было дискомфортно, и примиряло меня с этим городом только наличие такого природного феномена, как Байкал. А некоторое время назад Иркутск стал мне нравиться чисто эстетически. Это случилось при губернаторе Дмитрии Мезенцеве, когда город начали облагораживать к юбилею. Сначала в нем появились островки, потом — по-настоящему масштабные пространства, где было хорошо и уютно. Я очень полюбила набережную, остров Юность. Люблю там гулять.

С.Ш.: Я человек с иркутской идентичностью и не очень понимаю, что значит быть сибиряком. У этого несколько причин. Во-первых, не люблю перемен и привязан к месту в силу консервативности. Во-вторых, много времени и сил потратил на античную философию, которой я увлекаюсь всю жизнь, а там люди с городской идентичностью: я — афинянин, я — римлянин. И это сказывается.

Многие мои знакомые, когда приезжают в Иркутск, говорят, что это особенный город. Вплоть до того, что буквально высказывают: «Ты живешь в самом красивом городе мира!» — подразумевая прежде всего не внешнюю красоту, а ощущение жизни, которое несет в себе наш город. При этом я не знаю никакого другого города в России, где горожане были бы так недовольны всем, что их окружает.

Один простой пример. Известно, что в Иркутске восстанавливают памятник старины — дом купцов Шубиных, который пережил пожар 1879 года, но благополучно сгорел в демократичные 90-е. И естественно, тут же начинается недовольство, что это будет не тот старый сгоревший дом, а новый, сделанный по старому проекту. Есть такая античная легенда: греки долгое время сохраняли корабль аргонавтов, но там гнили доски, и их время от времени меняли на новые. И в какой-то момент от старого корабля не осталось ни одной доски, которая помнила бы аргонавтов. Из-за этого возник спор —  настоящий это корабль или нет. И тогда философы-идеалисты сказали: главное, чтобы идея была материализована. В данном случае она материализована? Да. В чем тогда проблема?

Что лично меня несколько угнетает в настоящий момент, это отсутствие интенсивной самобытной культурной жизни. Мне не хватает той атмосферы, когда мы бежали на спектакль Вячеслава Кокорин а в театральное училище и интересовались, когда будет следующий, когда слушали «Театр пилигримов», смотрели постановки Валерия Шевченко , слушали авторские песни Олега Медведева, Леонида Андрулайтиса, Руслана Бажина. Вот этого сегодня сильно не хватает…

*      *      *

Когда пришло время снимать домашние тапочки и покидать уютную квартиру на улице Ленина, где живут Катя и Сергей, за мной к двери побежала дружелюбная собака, которая, по признанию хозяев, очень не любит собак, но зато обожает людей. А вслед недовольно глянула растянувшаяся в кресле рыжая кошка, которая терпеть не может, когда ее гладят. Видимо, два этих милых создания переняли у своих хозяев привычку не следовать стереотипам.

Фото из семейного архива героев публикации

Нина Воронина
 
По теме
Возможность ограничить круг пользователей, способных отправлять личные сообщения в Telegram, появится на следующей неделе у россиян, белорусов и украинцев.
Иркутская область, НИА-Байкал – Вопросы достижения показателей цифровой зрелости отраслей экономики рассмотрели на заседании Координационного совета по развитию цифровой экономики,
Цифровая зависимость – это серьезная проблема современности. Многие уже не могут прожить и часа без смартфона.
Иркутская область, НИА-Байкал – Справки и заключения, связанные с объектами культурного наследия, жители Иркутской области могут сегодня получить в режиме онлайн с помощью портала Госуслуг.
Для этого нужно заполнить интерактивную форму заявления на портале Госуслуг Елена СИНИЦА В Иркутской области доступна информация о культурных объектах через Госуслуги Фото:
Представители Microsoft («Майкрософт») обсуждают перенос сроков приостановки доступа к части сервисов компании, в том числе облачным, в РФ с 20 марта на конец месяца, сообщает ИА «БСТ» со ссылкой на РИА Новости .
«Контрасты»: когда в песнях живёт душа - Администрация Шелеховского района Сложно представить культурную жизнь города и района без «Контрастов». Выступления коллектива украшают многие мероприятия, заряжая публику своей особенной энергетикой, эмоциональностью и искренностью.
Администрация Шелеховского района
Разговор о родном городе Усолье-Сибирское (12+) - Городская ЦБС Каникулы в библиотеке – это всегда интересно, весело и познавательно. Особенно если речь идет о том, что по-настоящему волнует – об истории своей малой Родины, о месте, где ты родился и живешь, где находятся твои корни.
Городская ЦБС
Сибирская проза языком хореографии - Газета Шелеховский вестник На втором Всероссийском театральном фестивале им. Валентина Распутина, который прошёл в Иркутске с 15 по 21 марта, молодёжный ансамбль песни и танца «Алтай» из Барнаула показал постановку,
Газета Шелеховский вестник