До сих пор доподлинно неизвестно, что за таинственный зверь украшает герб столицы Приангарья. Его сложно отнести к какому-либо виду животных. Кошачья морда, бобровый хвост-лопатка и перепончатые лапы больше полутора столетий будоражат воображение людей. Пока одни ищут его сходство с тигром и бобром, называют «несуразным зверем», «ластоногим чудовищем» и уверены в закравшейся в документацию орфографической ошибке, другие с удовольствием фотографируются на фоне неведомой зверушки в 130-м квартале и рассказывают самые немыслимые версии ее происхождения. А их накопилось немало. Иркутянин Владимир Гасельник решил провести собственное историческое расследование и узнать, откуда у бабра лапы растут.
— Впервые бабра я увидел в детстве, — вспоминает доцент кафедры « Электроэнергетика транспорта » ИрГУПС Владимир Гасельник . — В те годы на горе у городской привокзальной площади красовались большие цифры 1661—1961, а между ними — величественный и загадочный зверь. Взрослые пояснили мне, что это герб Иркутска, на котором изображен очень свирепый, могучий хищник, некогда живший в наших краях, именуемый бабром. Но со временем зверь вымер или его истребили казаки. Ни о каком тигре тогда и речи не было.
С уверенностью в том, что давным-давно в сибирских лесах водился таинственный зверь, Владимир вырос и уехал работать в Томск, а затем на Урал. Каково же было его удивление, когда, вернувшись в родной Иркутск в 2011 году, он узнал, что и без того загадочная история иркутского герба обросла новыми таинственными подробностями.
— Мне на глаза попалась публикация в одной из иркутских газет, что бабру хотят вернуть истинный исторический облик — тигриный, — поясняет Владимир Валерьевич. — А герольдмейстера Кене, который создавал герб в 1878 году, и вовсе обвинили во всех грехах, считая, что именно он допустил ошибку и принял бабра-тигра за речного бобра, в итоге породив «химеру».
Эта версия шла вразрез с той, которую Владимир Гасельник помнил с детства, поэтому он решил самостоятельно выяснить, что же произошло с гербом Иркутска и какой все-таки зверь на нем изображен. Свое расследование начал с архивов. На то, чтобы хоть немного разобраться в «деле иркутского бабра», у пытливого сибиряка ушло четыре года. Страница за страницей он изучал старинные документы, справочники, отправлял запросы по всей стране, поднимал целые пласты истории Приангарья.
Как известно, основанный в 1661 году Иркутский острог уже через четверть века получил статус города. Но вопреки расхожему мнению свою печать он получил не в 1690 году, а на 6 лет позже. По документам получалось, что основой для иркутской печати послужила гербовая печать Селенгинска . Привез ее воевода Иван Власов , посчитавший Иркутск более перспективным городом. Военачальник уехал, а канцелярия осталась. Поэтому, когда у Сибирского Приказа (центральный государственный орган, ведавший управлением Сибири в XVII—XVIII веках. — Авт . ) возникла потребность в печати для Иркутска, за основу взяли селенгинскую. В сохранившемся описании говорилось, что на оттиске был изображен непонятный зверь из рода кошачьих, который держал в пасти соболя, а сверху располагалась поясняющая подпись — бабр. Граверы Сибирского Приказа повторили печать, лишь заменив название города.
Несмотря на то что у Иркутска появилась своя печать, вопросы оставались. Какой именно зверь был на ней изображен? В те времена в Сибири бабром называли любую большую дикую кошку: тигра, барса или ирбиса. Как же тогда в истории появился кровожадный бобр, бегущий с соболем в зубах?
— Первое упоминание бобра в архивах датировано 30 июля 1764 года, — рассказывает Владимир Гасельник. — В справке из Сибирского Приказа в описании печати говорится следующее: «города Иркутска — бобр поймал соболя, а над зверем надписано «бобръ».
Именно это описание и рисунок к нему были приняты решением Сената как герб Иркутского полка. Кто именно допустил эту ошибку, история умалчивает.
— В начале XVIII века Сибирский Приказ работал с перерывами, — продолжает краевед. — Поэтому появление бобра можно объяснить полной неразберихой в делопроизводстве учреждения. Кто-то из работников посчитал слово «бабр» ошибочным и заменил его на «бобр», проигнорировав описание 1696 года.
Подобные казусы в мировой геральдистике уже случались. Например, в гербе Гродненской области национального зверя зубра перепутали с зеброй. Но быстро опомнились и ошибку исправили, ведь зебры в Белоруссии не водились ни тогда, ни сейчас. Чего не скажешь о бобрах в Иркутской области. Их здесь было немало, причем как речных, так и морских, мех которых имел немалую стоимость, а купцы — большое влияние на чиновников. И наверняка им хотелось видеть на гербе города своего кормильца — бобра.
Неразбериха продолжалась долгие годы, за это время художники нарисовали немало эскизов бабра и бобра, а в 1790 году Екатерина II официально утвердила герб Иркутской губернии — « тигр с соболем в зубах » . Но его оригинальные рисунки, утвержденные императрицей, пропали из иркутского архива, оставив очередную загадку — кого же на самом деле утвердила государыня. И вот в 1804 году в географическом словаре Российского государства вновь всплывает бобр. « Герб сего города : бобр , держащий во рту соболя . Когда же он принят или кем пожалован , сведения нет » .
Так бы и продолжались мытарства бабра-бобра, если бы в 1878 году герольдмейстер барон Кене не создал уникальное животное , пополнившее мировой бестиарий — гибрид тигра и речного бобра . И создал он его намеренно, а не по ошибке. Именно эту версию создания мифического животного и выдвигает иркутянин Владимир Гасельник. Так как почитатели были и у бабра, и у бобра, Кене решил создать герб, что называется, и вашим, и нашим. Тем более что это нисколько не противоречило геральдическим законам, о чем говорят гербы многих европейских городов.
— Кене сегодня обвиняют в глупости и халатности, — говорит краевед. — Но барон был человеком образованным и не мог перепутать хищника и грызуна. Поэтому создание изображения, представляющего слияние двух совершенно непохожих животных, назвать ошибкой нельзя. Все обвинения в его адрес необоснованны, а слова «ластоногое чудовище» и «несуразный зверь» в адрес бабра обидны. Это наше уникальное достояние, наш геральдический феномен, которым следует гордиться.
Фото автора и из архива Владимира Гасельника